Соблюдать закон неприкосновенности личности

         Ругая ребенка (равно и взрослого!) — то есть более чем решительно и убежденно утверждая, что он (она):

лентяй.
трус.
тупица,
урод,
негодяй,
подлец

и т. д., и т. д., до Источника Мирового Зла включительно, ему тем самым и внушают, что он именно таков. Поймем, наконец, самое простое и самое страшное. Ом этому верит. Ведь ему и говорят это затем, чтобы поверил.— разве не так? А зачем же еще?.. И зачем вообще говорят?
       Слова для ребенка очень долго значат лишь то самое, что они значат, ни больше, ни меньше. Всякое утверждение, и особенно убежденное, ярко-эмоциональное, воспринимается буквально и однозначно, никаких переносных смыслов. Взрослая игра “ Понимай-Наоборот” усваивается далеко не сразу, а подсознанием и вообще никогда не усваивается. Если:
       нет, ничего из тебя никогда не выйдет! ты неисправим! ты ненормальный! ты самый настоящий предатель, тебе одна дорога (в тюрьму, под забор, в больницу, к чертовой матери), то не удивляйтесь, если так оно и окажется! Ведь это самое настоящее прямое внушение, и оно работает, оно действует еще и спустя долгие годы, даже если, казалось бы, напрочь забыто... Или;
       ты меня не любишь, ты нарочно меня изводишь, я для тебя злейший враг, ты меня в гроб загоняешь, ты хочешь, чтобы я сошла с ума, ты хочешь моей смерти, — если повторить раз, и другой. И третий — то и в это можно поверить, со всеми вытекающими последствиями. И не обязательно для этого даже быть ребенком... Но он (она), конечно же, не хочет этому верить!.. Нет, не хочет, не может!!!
       Счастье ребенка, что процентов на 80 он еще просто не понимает значения этих слов. Счастье, что душа его так подвижна, так упруго-жизнерадостна, так умеет пользоваться забвением. Но уже посеяны семена тягчайшего внутреннего разлада — разлада с самим собой, конфликта самооценки. Уже он потрясен, надломлен в самой хрупкой душевной основе—в чувстве собственного достоинства, в ощущении своей Человеческой ценности.
       “Да ведь с него же как с гуся вода, как об стенку горох! Забывает через секунду! И опять за свое...”
       Нет! Неправда, Преступная слепота. Ничто не забывается. Никогда.
       Не воспринимает, все равно, все до лампочки? Защищается. Грубит в ответ, делает назло, издевается? Защищается. Обещает исправиться, а продолжает?..
       Защищается. Беззащитен.
       Что же ему остается?..
       Либо — выбор слабого — поверить. Рано или поздно, смириться с тем, что он слышит,— иначе говоря, принять навязанную роль и вести себя соответственно.
       Либо — выбор сильного — не поверить, не принять, не смириться, Бороться! Но как?..
       Как угодно — но уж не так, как этого хочется вам, будьте уверены. Пойдет на все, чтобы доказать не вам, что все-таки Стоит жизни на этом свете. И в лучшем случае сохранит на всю жизнь глубинную неуверенность в себе и психическую ущербность. А в худшем...
       Может быть, именно это сгоряча вырвавшееся “подлец-негодяй-тупица” и окажется' той самой каплей, которая переполнит чашу, лет через десять или минут через пять... И будет непоправимо поздно.
       Соблюдать закон неприкосновенности личности. Усвоим же это простое ограничение; ругая ребенка (и взрослого!), выражая свое неодобрение любым способом. Никогда не определять его при этом как человека. Не трогать, не прикасаться к его личности! Определять только поступки, только конкретные действия. Не “ты плохой”, а “ты сделал плохо”. Не “ты жестокий”, а “ты поступил жестоко”. Не негодяй, не предатель, а лишь поступил, повел себя — как.
       Давать только положительные авансы. Даже если несомненны самые дурные побуждения, самые черные мотивы совершенного поступка — трусость, злоба, жестокость, месть, зависть, жадность, неблагодарность,— никогда об этом не говорить. Рискуем не только ошибиться, но и авансом внушить то, чего нет, или укрепить в имеющемся. Не забудем, что и взрослый человек очень часто не сознает истинных побуждений своих действий, что у всякого есть своя система самооправдания, своя защитная внутренняя правота и внутренняя слепота, что одно и то же. Пусть осознает свои побуждения сам, если сможет,— а если не сможет, то наши определения все равно ничему не помогут, но лишь укрепят в этой слепоте.
       Есть одна принципиальная разница в подходе к человеку — воспитателя и судьи. Если судья обязан быть беспристрастным и в этой беспристрастности беспощадным, то воспитатель никогда психологически не ошибется, намеренно приписав ребенку (и взрослому!) мотивы и побуждения лучшие, чем на самом деле. Он дерется из мести и зависти — вы, твердо устанавливая и запрещая, вместе с тем утверждаете, что он погорячился, вспылил, что в следующий раз он постарается удержаться, потому что он добрый. Он украл — вы, твердо глядя в глаза, утверждаете, что он взял по ошибке, по недоразумению, что он и сам хочет, чтобы этого больше не повторилось. Он солгал, обманул из трусости или ради какой-то выгоды — вы, обнаружив обман, спокойно заявляете, что любая ложь рано или поздно разоблачается, и объясняете его поведение недомыслием, недоверием Прежде Всего к самому себе. Вы уверены, для вас само собой разумеется, что ему хочется быть правдивым, что он вполне способен всегда действовать открыто и честно. Вы внушаете ему это.
       Пускай все это и на 99 процентов совсем не так! — но своим внушением и выражением доверия к лучшему в его натуре вы' добьетесь наилучшего из возможного.
       Осторожно с насмешкой. Острое и опасное оружие. В руках доброго и умелого человека способно творить чудеса, действовать, как хирургический скальпель;
       в руках злого и глупого — как гильотина. Применимо только к детям и взрослым со здоровой психикой и развитым чувством юмора, то есть только к тем, кто способен ответить тем же, и только с Такими по-настоящему действенно.
       Не возбраняется применять и по отношению к страдающим тем или иным физическим или умственным недостатком, однако лишь при условии, что этого недостатка не касаются или касаются только положительно, с плюсом для самооценки. При обостренном самолюбии (переходный возраст, натура) можно применять только в гомеопатических дозах и только наедине.
       Правила АБВГД и Закон Неприкосновенности Личности — в полной силе. Лучше недошутить, чем перешутить.
       Мягкое, добродушное подтрунивание, беззлобная шутка, веселая ирония как постоянный фон отношений — один из лучших методов воспитания и перевоспитания для всех возрастов; однако без таланта к нему лучше не подступаться.
       Косвенное неодобрение. Очень сильный, тонкий и разнообразный метод. Может быть, в десятки раз действеннее, чем прямое.
       Один из вариантов, часто употребляющийся стихийно,— простое игнорирование. Не высказывать никаких оценок — поставить нуль. Демонстративно не заметить поступка. Он-то ждет, что вы сейчас опять за свое... "Эффект неожиданности. Нельзя применять постоянно, но от случая к случаю может действовать очень сильно.
       Уточнение: одно дело не замечать поведения, и другое — не замечать человека. Не играть в молчанку и угадайку, не демонстрировать своего плохого настроения в связи с чем-то, о чем ребенок должен сам догадаться. Это непосильно и для психики взрослого.
       Рассказать о ком-то, кто поступил так же скверно, как ваш ребенок, или подобно,— рассказать ему самому или кому-либо в его присутствии. Для маленьких можно в виде сказки. При этом допустима и повышенная красочность, и некоторая утрировка,— чтобы все было ясно, а если к тому же и смешно, то еще лучше! Речь не о нем, нет! — о ком-то другом, но таком... Даже если не подаст вида,— дойдет, хорошие шансы...
       Рассказать, к случаю, о каком-то своем прошлом поступке, о котором вы теперь сожалеете,— объяснив, почему, но не упоминая о поведении ребенка, которое имеется в виду. Один из лучших методов, для' всех' возрастов.
       Опасаться двойственности. Есть мамы и папы, слишком внутренне противоречивые. (Бабушки и дедушки, случается, тоже.) Ругает 'на чем свет держится, а в интонациях, а в глазах: ты же знаешь, как я тебя обожаю, свинью единственную, ты же знаешь, что ты у меня один свет в оконце, что в конце концов все тебе позволю...
       Как бы хвалит, как бы проявляет внимание и заботу, как бы любовь, а в глазах, а в жестах... Одна рука гладит, другая бьет...
       Осторожно с демонстративными похвалами в адрес других! Это тоже косвенное неодобрение, но не лучшее.
       Ироническая похвала. Начиная лет с десяти, а иногда и раньше может стать очень хорошим подсобным методом выражения неодобрения и избавить вас от необходимости кричать, ругаться, читать нотации и т. п. по множеству поводов.
       Крутил чашку, наконец, докрутился, разбил.— “Молодец, всегда так делай. Бей чашки, бей, из чайника пить удобнее. И чайник тоже бей, умник, будем пить из ведра. Собери осколки”. Экономнее и сильнее, чем: “Ну сколько же раз говорить тебе!.. Что ж ты делаешь, такой-сякой... Пора уже...”
       Особенно сильно действует на самолюбивых подростков, одновременно смягчая болезненность критики.
       Встретил вчера во дворе горько плачущего мальчишку, лет восьми,— “В чем дело?” — “Мама будет ругать”.— “За что?” — “Потерял пистолет. Она купила, а я потерял”.— “Что, хороший пистолет?”— “Не, не очень. За пятьдесят копеек. Раньше был еще хуже, за три рубля. Я его сразу потерял”,— “И она ругала тебя?” — “Ага. Лучше бы я сам деревянный сделал...”
       Самое страшное наказание для ребенка — это ожидание наказания. И не наказания даже, а того, что ему предшествует: нашего недовольства, нашего огорчения, гнева, непонимания...
       Забывая о своем детстве, то есть переставая понимать и себя, и ребенка, мы не догадываемся, сколько драгоценных минут и часов, сколько месяцев, лет, сколько жизней отравляются этим вот ожиданием, этой постоянно стерегущей угрозой...
       По-настоящему мы наказываем ребенка только своими чувствами. Не естественно ли, что те, для кого это наказание непосильно, вырабатывают защиту, имеющую вид душевной тупости, глухоты к чужим чувствам, каким бы то ни было?
       Идеален, наверное, тот воспитатель, которому никогда не приходится применять наказание, но для этого нужен еще идеальный воспитанник... Хотим мы этого или нет, и наказание, и поощрение неизбежно, как цвета радуги входят в наше общение с ребенке Не забудем же слова, сказанные давно и По другому поводу: “Все есть яд и все есть лекарство. Тем или другим делает только доза”.